Публикации / Атланты держат удар

Индустриальный монстр советской эпохи, раскинувшийся на 140 гектарах недешевой подмосковной земли, Электростальский завод тяжелого машиностроения (ЭЗТМ) был застигнут кризисом врасплох. Пришедшие на предприятие пять лет назад новые собственники из группы «Атлант» добились устойчивой прибыльности и, полные амбициозных планов, в 2008 году затеяли масштабную модернизацию — естественно, с серьезной кредитной поддержкой. Никто не предполагал, что стабильно растущие заказы от металлургических заводов прошлой осенью обнулятся на неопределенный срок, платежи по уже выполненным поставкам и проектам будут задерживаться либо превращаться в векселя и бартер, а добиться от банкиров реструктуризации или рефинансирования взятых ранее кредитов на приемлемых условиях станет практически невозможно. Команда собственников и управленцев не теряет оптимизма — они не просят подачек от государства, надеются только на свои силы. Предел мечтаний — чтобы власти активизировали инфраструктурное строительство в стране, что поможет заместить рухнувший экспортный спрос на металл внутренним, а уж от металлургов рыночные заказы быстро дойдут до машиностроителей. Но, пожалуй, самый больной вопрос у машиностроителей к государству — почему оно не предпринимает ничего для активизации кредитной активности банков и снижения неподъемных ставок по кредитам. Основные усилия ЭЗТМ прикладывает к тому, чтобы выжить в кризис самостоятельно, сохранив костяк незаменимых конструкторских, инженерных и рабочих кадров и завершив начатую модернизацию производства. «Точку невозврата мы уже прошли, — говорит технический директор завода Андрей Степанов, — так что обречены довести все до конца». Впрочем, то, что на заводе сейчас лишь собираются довести до конца, по-хорошему, надо бы назвать началом — началом стратегического перепозиционирования компании, где есть два варианта. Первый — тотальная реконструкция станочного парка с одновременным выстраиванием инжиниринговых структур, с тем чтобы была возможность стать самостоятельным серьезным игроком как в России, так и на мировой арене. Второй — продажа в подготовленном виде стратегическому отраслевому игроку либо — идеальный вариант — какой-либо альянс или партнерство с таковым. Кандидатов на стратегический альянс немного: две европейские компании — итальянская Danieli и немецкая группа SMS, одна украинская — Новокраматорский машиностроительный завод (НКМЗ) и, возможно, российская машиностроительная компания «Уралмаш». Узкий рынок сверхкрупных заказов ЭЗТМ был основан в 1942 году. Во время войны с Украины на Урал (в Орск) эвакуировали оборудование Краматорского машзавода, но часть его завернули в Электросталь, где был налажен выпуск военной техники. В 50−е годы предприятие было перепрофилировано на изготовление трубопрокатного и трубосварочного оборудования. Краматорский машзавод, который впоследствии восстановили на Украине (теперь это Новокраматорский машзавод — крупнейший и наиболее успешный в СНГ в сегменте металлургического машиностроения), стал одним из конкурентов ЭЗТМ по ряду направлений. В дальнейшем профиль ЭЗТМ был расширен: налажено производство сталелитейного и доменного оборудования, валков холодной и горячей прокатки, ковочных манипуляторов и прочей номенклатуры металлургического оборудования. Все это по большей части делали тот же НКМЗ или российские производители: «Уралмаш», Ижорский машзавод, Иркутский завод тяжелого машиностроения, Кушвинский завод прокатных валков и некоторые другие. ЭЗТМ выделялся тем, что был монополистом по производству агрегатов для изготовления бесшовных и сварных труб, а также подшипников жидкостного трения (ПЖТ). Такими подшипниками оснащены все сортопрокатные, проволочные, листопрокатные станы, созданные в России. ЭЗТМ, как и большинство подобных гигантов, имеет полный цикл производства: от заготовительного и сталелитейного переделов до механообрабатывающих и механосборочных цехов. Завод заточен под индивидуальное производство и, в принципе, как показала практика, может довольно быстро освоить производство новых видов крупногабаритной металлоемкой продукции. Однако штучная продукция — это не то, что нужно ключевым потребителям завода, металлургам. По сути, основных конкурентов у ЭЗТМ три: украинский НКМЗ, итальянская фирма Danieli и германская группа компаний SMS (SMS Meer и SMS Demag). В ближайшие годы надо ожидать появления на арене китайских конкурентов. Главное преимущество ЭЗТМ — соотношение цена-качество. При поставках комплексов оборудования «под ключ» дополнительным плюсом предложения электростальцев является сочетание механического оборудования собственного производства с электрооборудованием и системами автоматизации лучших зарубежных партнеров (на усмотрение заказчика — Siemens, ABB и другие). Благодаря такой комбинации ЭЗТМ удается выигрывать и зарубежные тендеры — доля экспорта в общем объеме реализации завода составляла до кризиса порядка 30%. Хороший пример — контракт с Ляоянским металлургическим комбинатом в Китае на поставку трубосварочного стана. Проект этот частично финансировался из российского госбюджета. Долг России перед Китаем составлял около 200 млн долларов, и по договоренности между правительством России и Китая он частично погашался за счет поставок оборудования, в том числе и произведенного на ЭЗТМ. Аналогичный «размен» мог состояться год назад, когда за получение Индией доли в одном из нефтедобывающих проектов на Сахалине ЭЗТМ и другие российские поставщики могли получить заказ на строительство металлургического цеха и стана по бесшовной прокатке труб. Этот заказ мог бы загрузить завод работой на три-пять лет, но в последний момент результаты уже выигранного ЭЗТМ тендера были аннулированы индийской стороной. В России ЭЗТМ везло больше. В частности, в 2006 году завод выиграл тендер на комплексную поставку оборудования на Выксунский металлургический завод, включая жемчужину контракта — стан ТЭСА-1420, трубоэлектросварочный агрегат для изготовления труб большого диаметра (1420 мм). Еще один сегмент узкой специализации завода — упомянутые выше ПЖТ, на них приходится около 10% продаж. ЭЗТМ один из двух уникальных производителей ПЖТ в мире (второй находится в США). В последние два года хозяева ЭЗТМ предприняли усилия по освоению новой продукции за рамками узкоспециализированной продукции, ставящей благополучие компании в зависимость от штучных заказов, за получение каждого из которых развертывается нешуточная международная конкуренция. Завод освоил оборудование для цементных и горнодобывающих предприятий. Появились перспективы выхода на рынок оборудования для целлюлозно-бумажной промышленности. Свежая кровь Еще пять лет назад ничего оптимистичного об ЭЗТМ услышать было нельзя. В 2004 году завод генерировал убытки и был на грани банкротства. За год до этого журналисту «Эксперта», приехавшему на ЭЗТМ, не удалось проникнуть дальше проходной. Не пустили. Тогда мы писали про корпоративный конфликт из-за этого актива между фирмой «Станкодеталь», фактически контролировавшей завод, и миноритарием компании — группой «Атлант», которая рассчитывала на получение контроля над этим предприятием в случае приватизации его околоконтрольного пакета . «Атланту» удалось одержать верх в том противостоянии. Потратив, по нашим оценкам, порядка 700–900 млн рублей, группа выкупила у государства и «Станкодетали» акции предприятия, получив в собственность почти 100% акций ЭЗТМ. «В конце 2003 года мы принципиально согласовали вопрос о покупке акций. А смена менеджерской команды произошла в начале 2004 года, — говорит исполнительный директор ЭЗТМ, один из совладельцев группы “Атлант” Владимир Рассказов. — В течение двух лет мы занимались исправлением ситуации — выходили на прибыльный уровень. Так как в течение последних трех лет конъюнктура на рынке тяжелого металлоемкого оборудования была удачная, наша команда с этой задачей справилась довольно быстро. Избавились от посредников, стали торговать только напрямую. В результате если в 2003 году, когда руководили наши предшественники, завод генерировал более 80 миллионов убытков, то каждый последующий год завод целенаправленно работал в плюс и по итогам 2008 года показал 276 миллионов рублей чистой прибыли». В 2007 году примерно за 850 млн рублей группа «Атлант» выкупила у холдинга «Уникор», принадлежащего Борису Иванишвили, контрольный пакет воронежского завода «Тяжмехпресс» (производит уникальное прессовое оборудование, востребованное во всех индустриально развитых странах мира, от Европы до Японии). Тем самым «Атлант» усилил свое присутствие в сегменте крупнотоннажного металлургического производства. Помимо концентрации капитала в рамках одной бизнес-структуры между ЭЗТМ и «Тяжмехпрессом» наметилась технологическая кооперация. «Мы смогли, несмотря на разнопрофильность, найти синергию между этими активами, — отмечает Владимир Рассказов. — Перекинули в Воронеж большинство сварочных работ из Электростали — там более мощная сварочная база. Закрыли чугунолитейное производство в Электростали. Оставили лишь одно — в Воронеже. В то же время стальное литье для Воронежа делает ЭЗТМ». С момента покупки Электростальского завода тяжелого машиностроения «Атлант» получил дивиденды от ЭЗТМ лишь единожды, да и то вложил их обратно в предприятие. «Всю заработанную прибыль в течение пяти лет, а это примерно один миллиард рублей, как и все привлеченные кредитные ресурсы в размере 1,3 миллиарда рублей, на Электростальском заводе мы вкладывали в модернизацию существующего оборудования и покупку нового», — заявил Рассказов. Не отбил «Атлант» пока и своих вложений в покупку «Тяжмехпресса». «Мы начинали заниматься машиностроением стратегически, понимая, что быстрой отдачи не получим, — размышляет вслух Рассказов. — Но, знаете, мы столько сил, нервов, времени и денег вложили в завод, что просто не можем, не имеем права сейчас в сердцах все бросить. Кризис рано или поздно закончится. Надо думать о будущем». В мир большого литья На что же ушли миллиарды «Атланта»? Нас водят по цехам ЭЗТМ, и мы видим, как кипит жизнь подрядчиков и наладчиков, работающих над реконструкцией предприятия. Вот две электросталеплавильные печи. «Здесь мы поставили агрегат для внепечной обработки стали, — рассказывает Андрей Степанов. — Это известное металлургическое решение, которое позволяет интенсифицировать процесс, потому что решение той или иной задачи разносится в разные агрегаты, и каждый из них выполняет свою задачу. В итоге повышается качество по химсоставу, содержанию примесей. Это даст нам преимущества по качеству металла». «А еще мы можем теперь производить отливки другого веса, которые очень востребованы рынком», — добавляет Рассказов. Теперь у ЭЗТМ появилась возможность производить отливки весом до 100 тонн. Для сравнения: еще год назад завод мог делать отливки весом не более 40 тонн. «Знаем, знаем, как это отвратительно выглядит. Да и экологи нас штрафуют, — кивает Степанов на зеленовато-сизый дым из дуговой печи. — Мы уже ведем переговоры с одной питерской фирмой, которая должна поставить нам фильтры, решаем эту проблему советского наследия». Вообще, нам поясняют, что мы не должны особо рассчитывать увидеть здесь какие-то фантастические технологические решения в будущем. Нет их и на передовых заводах мира. Нетиповые литейные процессы тяжело поддаются автоматизации, именно поэтому в литейном цехе ЭЗТМ много ручного труда и суровых, брутального вида рабочих. Сначала нам показалось странным, зачем заводу содержать собственный литейный цех в Подмосковье с его сравнительно большими издержками по зарплате, налогам, тарифам естественных монополий. Однако г-н Степанов нас убедил: «Когда мы реконструировали печь, то пытались восполнить свою потребность в слитках, покупая их на стороне, но очень тяжело было заказать полупродукт (слиток). Поставщики настаивали на поставке изготовленных из слитков поковок. Однако, учитывая единичность продукции, мы получали колоссальные по стоимости и срокам предложения. А для нас сроки порой были даже важнее цены». Именно поэтому от своего литья ЭЗТМ пока не отказывается. От «паровоза» до хайтека Скрежет, грохот и стон. Тяжелый молот гигантского ковочного пресса молотит по стальному прутку диаметром эдак в метр-полтора. Это кузнечный цех. По рассказам, в октябре прошлого года здесь было еще веселее. Тут работали два ковочных пресса. В том числе «паровоз» — наверное, один из последних работающих на пару ковочных прессов. Можно было снимать исторические фильмы. «Представьте себе этого динозавра — пресс двадцатых-тридцатых годов прошлого века от фирмы Siemens. Здесь все было изрыто и засыпано окалиной, порой валил густой пар, — рассказывает Степанов. — Теперь это все облагорожено». Облагораживанием Андрей Степанов называет незаконченный монтаж на базе старого «паровоза» нового гидравлического пресса и сопряженного манипулятора к нему (чешского производства) усилием 3200 тонн, а также строительство и ввод в эксплуатацию пяти новых нагревательных печей словенского производства. Из-за кризиса банки пересмотрели кредитоспособность ЭЗТМ и не продлевают пока аккредитивы для окончательной расплаты по пусконаладочным работам с поставщиками. Работ проведено и оплачено на 90%, осталось еще 10%. Теперь наладка приостановлена. Участок ПЖТ, механосборочный цех номер пять. Дух захватывает, когда на твоих глазах те полуоформленные гигантские куски металла, что мы видели в кузнечно-прессовом цехе, превращаются в гигантские, тщательно отшлифованные втулки и детали. Несмотря на внешнюю простоту конструкции ПЖТ (подшипник состоит из двух втулок, где одна вращается в другой и между ними слой масла), вездесущим китайцам не удается пока освоить такой продукт: простого копирования недостаточно. Ноу-хау в очень точной геометрии, подборе материалов внутреннего специального покрытия и расположении пазух отверстий, через которые подается масло (под определенным углом и определенных размеров). Нужный эффект достигается благодаря сверхточной финишной обработке. Шлифовка и суперфиниш наружного и внутреннего диаметров втулок подшипников для металлургических станов выполняются на специальных станках японской фирмы Shibaura. Эти шлифовальные станки, несмотря на свой уже истрепанный вид (навскидку им лет двадцать-тридцать), с очень высокой точностью в десятки микрон обрабатывают втулки ПЖТ размером с человека. Аккуратность обработки достигается за счет точности изготовления деталей самого японского станка. Формула проста: точность изготовления станков должна быть на два порядка выше точности самой машиностроительной продукции, на производство которой они рассчитаны. После кризиса «Ситуация сейчас очень непростая, — говорит Владимир Рассказов. — Если первый квартал мы жили на маховике успешного 2008 года, то сейчас просто выживаем. Кредитный портфель ЭЗТМ — 30 миллионов евро. В рублях обслуживаем ставку в 27 процентов годовых. Выручка предприятия с трех миллиардов рублей 2008 года упадет до 1,5 миллиарда рублей в этом году. Мы уже показали серьезный убыток по январю и февралю. Наши клиенты (металлурги, трубники, цементники) не платят. А мы не грузим без предоплаты. У металлургов очень тяжелые прогнозы до конца весны. Поэтому в ближайшие два-три месяца будем просто выживать. Хотя мы надеемся, что к лету может быть простимулировано строительство». Сейчас наиболее сложный вопрос для ЭЗТМ — перекредитование существующих обязательств. Крупный долг у ЭЗТМ возник в 2008 году . «Были у нас два достаточно серьезных кредита, — говорит Рассказов. — Один под реконструкцию, а второй под заказ китайского стана. У нас была приличная EBITDA (порядка 500 млн рублей в 2008 году. — “Эксперт”). Нас готовы были кредитовать исходя из соотношения краткосрочного долга к EBITDA, равного 3,5. Так что у ЭЗТМ до кризиса были еще и резервы по получению кредитов. А теперь приходится вести переговоры с банками-кредиторами о реструктуризации. Как никогда, в условиях сниженного спроса, мы нуждаемся в длинных и дешевых пассивах, а нам предлагают короткие и дорогие». Реконструкция машиностроительного комплекса, как правило, предполагает привлечение длинных дешевых пассивов на пять-семь лет, весь мир так и живет. Так работают и американцы, и китайцы. «Для нас непонятно, почему стратегически важный, человекоемкий бизнес не рассматривается в наше время для господдержки? — восклицает Рассказов. — Почему, к примеру, для нас кредиты (ставка MOSPRIME плюс шесть процентов) в шесть-семь раз дороже аналогичных, представляемых китайскими банками своим машиностроительным заводам? Почему такая же ситуация и со сроками кредитования? Неужели государственные чиновники профильных ведомств не заинтересованы в поддержке отечественного машиностроения? Неудивительно, что в машиностроении, особенно в нашем сегменте металлургического (читай: капиталоемкого) машиностроения, мало кто доводит до реализации планы масштабных реконструкций». Благодаря уникальным, хотя и не самым новым японским станкам и купленным на стороне и отремонтированным карусельным обрабатывающим центрам коломенского производства, у ЭЗТМ еще есть направления, где он может переждать экономическую бурю. Но это все опции выживания. Сегодня же надо думать, как существовать после кризиса. «Перспектива развития промплощадки ЭЗТМ — в организации новых компактных производств “под ключ” по новейшим западным или восточным, японским например, технологиям, — считает Рассказов. — Но для этого нужны дешевые и, самое главное, длинные пассивы». И денег надо много. По оценкам Рассказова, на модернизацию станочного парка ЭЗТМ и выстраивание инжинирингового центра нужно несколько сотен миллионов долларов. С такими доходами и долговой нагрузкой, как у ЭЗТМ, это было нереально даже в тучные годы. Неподъемна эта сумма даже с учетом возможных привлечений прибыли от других бизнесов группы «Атлант» — оборот группы достигает пока лишь 300 млн долларов. Раз нет таких доступных денег, тогда было бы правильно встраивать ЭЗТМ в кооперацию с западными лидерами рынка? «Такие мысли у нас были. Бизнес всегда должен быть готов к продаже. Но объединяться с кем-то надо после реконструкции, с хорошими показателями, — замечает Рассказов. — Сейчас не то время. Сначала мы все же хотели бы довести все до конца: усовершенствовать литейное производство, модернизировать кузнечно-прессовый цех, поставить обрабатывающие центры в механосборочных цехах, привести в порядок наше энергетическое хозяйство, после этого уже и думать о партнерстве».