Публикации / Конец ремесла?

Легенда из мира богатых и знаменитых, мировая столица портных – лондонская Сэвил-роу – с огромным трудом балансирует на грани исчезновения. И дело не только и не столько в нынешнем кризисе, хотя и без него не обошлось. Проблемы, причем глубинные, копились годами. Триста лет назад земля, по которой сейчас проходит Сэвил-роу, принадлежала графу Берлингтону, в 1695-м передавшему территорию парка в своем поместье в аренду. Многие улицы в этом районе названы в честь самого Берлингтона или членов почтенного семейства. В частности, Сэвил-роу, впервые упоминающаяся в Daily Post от 12 марта 1733 года, носит имя жены графа, леди Дороти Сэвил. Первым, в 1785 году, здесь появилось ателье Gieves & Hawkes. Но собственно славой главной улицы портных всего мира Сэвил-роу обязана известному денди – законодателю английской мужской моды Джорджу Брайану Бруммелю, прозванному Красавчиком. Он шил одежду у портных, ателье которых находились изначально на Корк-стрит, а потом, в начале XIX века, постепенно переехали на Сэвил-роу, так что Красавчик Бруммель стал здесь частым гостем. Особую популярность английскому стилю, процветание британской моде – а значит, и Сэвил-роу – принес разгром бонапартовской Франции (Великобритания тогда входила в антинаполеоновские коалиции). К тому же в 1823-м с соседней Риджент-стрит сюда перебрался уже широко известный тогда портной Джеймс Пул, сын которого Генри задавал тон в мужской моде всю вторую половину позапрошлого столетия. Его именем – Henry Poole – названо одно из самых известных ателье, до сих пор существующее по адресу Сэвил-роу, 15. (Вообще большинство расположенных на этой улице ателье и фирм названо в честь их основателей.) Итак, к началу сороковых годов XIX века на Сэвил-роу работали уже несколько десятков ателье, обшивавших британскую, и не только британскую аристократию и европейских монархов, покровительство которых и сыграло решающую роль в превращении Сэвил-роу в мировой бренд. В гости к Тутанхамону «Большая шестерка» Сэвил-роу – ателье Anderson & Sheppard, H. Huntsman & Sons Ltd., Gieves & Hawkes, Henry Poolе, Kilgour French & Stanbury и Kenneth Brown – заведения самые старые, авторитетные и аристократичные. Что это означает? Ну хотя бы то, что, например, у Anderson & Sheppard шили фраки для Марлен Дитрих, Тома Форда и свадьбы принца Чарльза и Камиллы Паркер-Боулз. Кстати, принц Уэльский одевался в этом ателье более двадцати лет, но, как говорят, в самое последнее время и, возможно, не без влияния своей жены герцогини Корнуоллской Камиллы, он сменил портного. В Henry Poolе & Co. шили для Эдуарда VII, Александра II, Александра III, Наполеона, Черчилля и Де Голля. Среди клиентов фирмы – более пятидесяти европейских монархов и членов их семейств, а также главы почти всех государств Старого Света. Что касается Gieves & Hawkes, то их покупателями были адмирал Нельсон и герцог Веллингтон. Более того, именно здесь проходила церемония прощания с телом почетного клиента, исследователя Африки Дэвида Ливингстона. О нем рассказывают, кстати, и такую примечательную историю. Когда он встретился на берегах озера Танганьика с журналистом и исследователем Черного континента Генри Стэнли, специально посланным на поиски Ливингстона, на Стэнли был твидовый костюм от Henry Poole, а на Ливингстоне – костюм от Gieves & Hawkes. Что еще? Известный английский археолог и египтолог Говард Картер и многие годы финансировавший его экспедиции лорд Карнарвон спустились в наконец-то найденную ими в 1922 году гробницу фараона Тутанхамона в костюмах от Norton & Sons. Фирма Kilgour French & Stanbury более века одевала самых влиятельных и богатых людей мира. До отсоединения Индии от Британской империи этой компании покровительствовали практически все магараджи. Kilgour шила костюмы и для президентов США и их семей, а также для членов администрации Рональда Рейгана. В ХХ веке к королям, аристократам и политикам, традиционной клиентуре Сэвил-роу, добавились представители киноиндустрии. Фред Астер, к примеру, снимался в «Цилиндре» в костюме от Kilgour French & Stanbury. Портные из ателье Gieves & Hawkes одели Чарльза Лоутона для съемок в знаменитом фильме «Мятеж на «Баунти». Частыми гостями на Сэвил-роу были многие голливудские звезды до- и послевоенной поры. Это и гранды Гарри Купер, Кэри Грант, Кларк Гейбл, Бинг Кросби, Фрэнк Синатра, и представители следующего поколения – Роджер Мур, Шон Коннери, Роберт Митчам, Том Селлек и, наконец, нынешняя слава Голливуда – Том Круз, Джуд Лоу, Дэниел Крейг и не только они. Не забудем и звездных музыкантов – Эрика Клэптона, Брайана Ферри, Мика Джаггера… Кроме того, работники Gieves & Hawkes утверждают, что именно на их крыше в последний раз появились перед публикой с живым концертом The Beatles (в 1968–1972 годах в соседнем доме располагалась основанная ими в 1968-м студия звукозаписи Apple). Недаром Сэвил-роу пользуется у многочисленных поклонников легендарной группы не меньшей популярностью, чем, скажем, Эбби-роуд. Так что не стоит удивляться, увидев здесь не только хорошо одетых джентльменов, но и молодежь в джинсах и майках. Сегодня уже не известные клиенты приносят ей славу, а костюмы, сшитые на этой лондонской улице, указывают на принадлежность их владельца к элите. Адрес на Сэвил-роу – лучшая рекомендация для любого ателье и фирмы по пошиву мужской одежды. О ее влиянии на культуру и быт народов разных стран говорит хотя бы такой любопытный факт: по-японски европейский деловой костюм называется «себиро», а это не что иное, как искаженное «Сэвил-роу». Номер с раздеванием Визитная карточка Сэвил-роу – вершина костюмной иерархии, костюмы bespoke, то есть сшитые на заказ по индивидуальным лекалам. Разговор с клиентом приемщик в здешнем традиционном ателье начинает с вопроса: «Где сэр намерен носить костюм?» Вариантов ответа великое множество: в зале заседаний совета директоров, за обеденным столом, на свадьбе или в палате лордов. Затем начинается обсуждение материала. Выбор очень широкий: шерсть, твид, шелк, кашемир и многое другое. Конечно, обговаривается и узор ткани: полоска, клетка, однотонная и т.д. После раздевания до рубашки и нижнего белья происходит обмер. Закройщики на Сэвил-роу и поныне работают с архаичными метрами и белыми мелками, измеряя и помечая все, что можно, иногда в самых неожиданных местах, так что, бывает, снимают по 20–25 мерок. Можно быть уверенным: будут учтены малейшие нюансы фигуры клиента. О том, с какой ответственностью здесь относятся к своему делу и как дорожат высочайшей репутацией, красноречиво говорит хотя бы такой факт: когда шьется рубашка, обязательно учитывается даже форма и размер часов заказчика. Следующий этап – изготовление лекал из особой коричневой бумаги, раскрой ткани, первая примерка, на которой вносят изменения в крой: где-то добавляют полдюйма, где-то убавляют, потом вторая примерка и, не исключено, снова подгонка до идеала. Каждый костюм bespoke – произведение искусства, на которое уходит 50–100 часов кропотливой работы, а в среднем от 6 до 8 недель. Стоит такой костюм от $3 тыс. до $10 тыс. Зато проносится он лет 10, а то и больше. «Нам нередко приносят костюмы, сшитые у нас же в тридцатые годы. Почти все в очень неплохом состоянии. Конечно, необходимо заменить подкладку, но все остальное целое и на месте, – сокрушался в декабре 2008-го в интервью лондонской Guardian Грэм Лоулесс из ателье Davies & Son. – Пиджаки у нас шьет специальный мастер. Он занимается только пиджаками и не берется ни за брюки, ни за жилеты, потому что его учили шить пиджаки. Для того чтобы сшить костюм-тройку, нужно много людей. Все они большие специалисты, но каждый – в своей области». Да, сшить на Сэвил-роу можно что угодно – от бриджей для верховой езды до полного церемониального костюма спикера палаты общин. И из какого угодно материала – от шерсти викуньи до чистого шелка. «Храбрые портняжки»? Но смогут ли портные с Сэвил-роу с такой же легкостью справиться с вызовами времени? Коммерциализация, глобализация, конкуренция и пришедшие вместе со всем этим мировые бренды, бизнес-офисы, динамичность современной жизни, кризис и размывание самого понятия bespoke, разногласия между традиционалистами и модернистами – знаменитая улица и каноны, оплотом которых она была так долго, испытывают как никогда сильное давление. Символическое событие: в 2007-м буквально за углом, в Берлингтон Гарденс, открылся огромный магазин американской сети готовой одежды Abercrombie & Fitch. Так что теперь легко и просто можно перенестись из клуба джентльменов XIX века, на который похожи многие ателье на Сэвил-роу, в ночной клуб XXI столетия – именно с ним многие сравнивают Abercrombie & Fitch. И, о ужас, через несколько месяцев на Сэвил-роу откроется магазин французского дома моды Lanvin площадью 450 кв. м. Любопытно, что в 2006 году на Сэвил-роу уже состоялась, наверное, уникальная акция протеста, привлекшая внимание многочисленных зевак: более 150 закройщиков, портных, аппретурщиков и других работников индустрии индпошива потрясали ножницами, метрами и другими орудиями своего нелегкого труда, требуя защитить их улицу от «выскочек» типа Гуччи, Пола Смита и Луи Вуиттона. Наступают и финансовые компании. Lowndes Partners LLC, Blackfish Capital Management, Strategic Value Partners – вот далеко не полный список фирм, названия которых сейчас можно увидеть на знаменитой улице. Одни конторы располагаются над ателье, где раньше находились цеха; другие втискиваются между мастерскими. Например, там, где 40 лет назад располагалась студия звукозаписи Apple, сейчас находится офис Building Societies Association. Конечно, свою роль играет и невиданный доселе кризис. Достаточно сказать, что Hardy Amies, одна из известных портновских фирм, обшивающих высшую знать, включая и некоторых Виндзоров, в конце 2008-го закрыла все филиалы, сохранив лишь главное ателье на Сэвил-роу, 14. Часто говорят, что Сэвил-роу в какой-то степени пала жертвой собственного успеха и славы: поскольку желающих снять помещение здесь хоть отбавляй, владельцы зданий стремительно увеличивают арендную плату, которая за последние 10 лет выросла в 4 раза. И вот уже Anderson & Sheppard, ателье, открывшееся в 20-е годы прошлого века, вынуждено переехать отсюда в помещение попроще и поменьше на Оулд Берлингтон-стрит, 32. А тут ряд клиентов, среди которых в последние годы стало особенно много богатых россиян и китайцев, понесли очень крупные убытки и экономят. Многие из них изменили Сэвил-роу и перешли на сравнительно менее затратную одежду других фирм. Например, Hugo Boss. Людей, готовых выложить тысячи фунтов за костюм, становится все меньше. Стратегия выживания На Сэвил-роу не хватает… хороших портных. Они дороги (квалифицированный мастер по пиджакам зарабатывает в среднем тысячу фунтов в неделю), и учиться надо долго: чтобы получить право именоваться портным, причем пока еще не очень зрелым, нужно 3 – 5 лет постигать только азы профессии. Между тем старые портные и закройщики, которые в последнее время все неохотнее берут учеников, уходят на пенсию или в мир иной. Если в 1901 году только в Henry Poole работали 300 портных, то сейчас на всей Сэвил-роу не наберется и 200. Осенью прошлого года в колледже Ньюхэм начали подготовку 13 студентов. Через 3 – 4 года они получат дипломы портных и начнут работать на Сэвил-роу. Вопрос в том, будут они шить bespoke или что-то другое. Например, костюмы made-to-measure, то есть сделанные по мерке – нечто среднее между сшитыми на заказ и готовыми (off-the-peg или ready-to-wear). Мерки заказчика отсылаются на фабрику, чаще всего заграничную, где вручную и на машинах под них подгоняют стандартные комплекты. Это экономит не только время, но и деньги клиента – стоимость одежды может снизиться втрое. Бесспорно, bespoke – это долговечность, особая элегантность и идеальная посадка. Но зато made-to-measure берут более низкой ценой при неплохом качестве и достаточной долговечности (5 лет), а готовые изделия позволяют увидеть, как выглядит законченный костюм перед покупкой, а не после нее. К тому же их можно немедленно надеть. Поэтому даже в известных ателье на Сэвил-роу с каждым годом шьют все больше костюмов не на заказ – этакий фастфуд мира одежды. В Gieves & Hawkes, например, доля костюмов made-to-measure и ready-to-wear приближается к 60%. «Сейчас bespoke шьют значительно меньше, чем 50 лет назад, – признает в беседе с Guardian Грэм Лоулесс из ателье Davies & Son, – а 50 лет назад – скорее всего, меньше, чем 100 лет назад. Не хочется даже думать, что будет с ними дальше». Дошло до того, что пять лет назад приверженцы традиций bespoke из 12 ателье с Сэвил-роу образовали союз Savile Row Bespoke. В прошлом году его представители обратились в муниципалитет лондонского района Мэйфер с просьбой запретить перепрофилирование зданий на Сэвил-роу. Кроме того, союз составил список характеристик, обязательных для bespoke: возможность выбора ткани как минимум из 2 тысяч образцов, не меньше 50 человеко-часов, непременное отсутствие машинной работы и другие требования. Сейчас на Сэвил-роу торгуют костюмами, которые в основном этим требованиям не отвечают. Держатся из последних сил и шьют костюмы только на заказ лишь четыре ателье: Anderson & Sheppard, Dege & Skinner, Henry Poole и Norton & Sons. «Доступная роскошь» Традиционным ателье «угрожают» не то чтобы подделки под костюмы bespoke, но некий удешевленный их вариант ($200 или $495) – по индивидуальным меркам, но с машинным кроем и шитьем в Германии. При этом у клиента может сложиться впечатление, что он стал владельцем истинного bespoke! Такой продукт предлагают, например, Savile Row Company (Сэвил-роу, 40) и Sartoriani (Сэвил-роу, 9–10). В связи с этим традиционные ателье обратились за пониманием и помощью к британскому регулятору рекламного рынка – Advertising Standards Authority. Но, к их удивлению, не нашли ни того, ни другого: в июне 2008 года ASA вынесла решение не в пользу традиционалистов: «Потребители вправе ожидать, что костюм, сшитый на заказ, будет шиться строго по их меркам. Однако большинству потребителей все равно, как он будет шиться – полностью вручную, что, по мнению авторов претензии, является одним из главных признаков таких костюмов, или частично с применением машин». В Sartoriani назвали вердикт ASA победой «доступной роскоши». Да что там. Если копнуть, оказывается, что некоторые ателье с Сэвил-роу уже давно отнюдь не чисто английские, а принадлежат иностранцам: контрольным пакетом акций Gieves & Hawkes с 1997 года владеет группа гонконгского бизнесмена Кристофера Чена USI. В начале 2008-го химическая группа JMH из Дубая купила Kilgour French & Stanbury, а в ноябре того же года гонконгская же Li & Fung приобрела Hardy Amies. Еще одна проблема. Летом прошлого года по требованию регулятора ателье Richard James пришлось срезать ярлыки «сделано в Англии» с made-to-measure костюмов, потому что на самом-то деле они были сшиты на Маврикии. Представители ателье, конечно, пытались доказать, что не собирались обманывать покупателей и что все костюмы все равно доделывались в Англии, где пришивали пуговицы и рукава. Но убедить чиновников в своей правоте Richard James не удалось. «Все мы знаем о фирмах на этой улице, – заявил в октябрьском интервью Times в прошлом модель, а ныне директор ателье Norton & Sons Патрик Грант, – которые вешают на свою одежду ярлыки «сделано в Англии», хотя ее шьют за границей. Здесь не может быть двух мнений: потребителя вводят в заблуждение». С ним согласна и совладелица Anderson & Sheppard Анда Роуленд: «Крайне важно навести порядок в этом вопросе». Говорят, Джорджио Армани как-то назвал Сэвил-роу «комедией и мелодрамой, застрявшей в прошлом». Резко, но, пожалуй, отчасти верно. Ведь, в сущности, Сэвил-роу – олицетворение торжества, доведенного до совершенства ремесленного мастерства, основанного на традиции и каноне. Но жизнеспособна ли, востребованна ли сегодня такая бизнес-концепция? Наверное, говорить о ее крахе как о факте преждевременно. Да и, если уж на то пошло, речь идет скорее о трансформации, может быть, болезненной, однако, как ни крути, неизбежной. Без нее феномен Сэвил-роу превратится из бренда мирового значения в музейную нишу.