Публикации / Время серьезных ответов

Цель статьи «Время простых вопросов» — изменить фокус зрения на тему ERP. ERP — это нерв некоего комплекса проблем не только в сфере сложных программных систем, но и в области «науки управления, политэкономии, истории экономических учений и даже — русской литературы», т.е. в областях, которые коллеги не хотели бы «смешивать в одну кучу». В одну кучу не надо, но смысл всей задумки — увидеть сквозь практику рынка ERP проблематику более серьезную, чем различия в организации различных компьютерных программ. Исходя из этого, предложение свести обсуждение на «анализ путей развития и сосуществования западных и российских ERP-систем» не очень интересно. Во-первых, это тема не для «Эксперта», а для специальных журналов, во-вторых, нет «западных» и «российских» систем, есть системы внедряемые и не внедряемые, а из внедряемых — облегчающие людям жизнь и усложняющие ее. И «западные» и «российские» ERP-системы лежат в русле одной и той же технологической парадигмы, разработанной в начальный период становления сложных информационных систем — это направление зашло в тупик и России нет никакого резона идти по нему (раз уж мы находимся только на распутье). Не надо также обсуждать статистику и причины успешных и неуспешных внедрений. Во-первых, никогда мы не договоримся ни о статистике, ни о причинах, и без всяких дискуссий ясно, что цена провала ERP-проекта — это часто цена жизни компании и потому в норме статистика успешности должна стремиться к 100%, а не к 30-ти. Обвинять же в неуспехе проекта самого клиента, это все равно, что лекарю, которым недовольны три четверти его пациентов, обвинять их в том, что их неправильный организм не так воспринимает правильные таблетки. За 15 лет развития ERP три четверти клиентов не довольны «лечением» с их помощью и это приговор имеющимся на рынке технологиям, и спорить нечего. Нет большого смысла заводить дискуссии по определению качества конкретных отраслевых бизнес-моделей, предлагаемых поставщиками ERP-систем, т.к. в самой методологии процессного моделирования, лежащей в основе их создания, не содержится правила, по которому можно это сделать. И никто еще не проводил до сих пор профессиональной и представительной дискуссии по этому вопросу. Этим не отвергается необходимость разобраться в аксиоматике организации ERP: часто IT-специалисты просто отказываются обсуждать эту аксиоматику, либо не сознавая ее в явном виде, либо не понимая ее центрального значения. В основе концептуального кризиса ERP-систем лежат не только технологические проблемы в области программирования, но и кризис в области науки управления. Более того, сам этот кризис — есть только следствие общего научного кризиса, захватившего современные развитые общества. Историки науки называют это возникновением «постнауки», по аналогии с постмодернизмом. Суть этих процессов — в отрыве науки от действительных потребностей жизни, от строгих методологий исследования и правил верификации и полное подчинение их либо коммерции, либо простой суете ума. «Эксперт» неоднократно об этом писал по разделу «Глупости». Например, когда всерьез ищут корреляцию между рационом питания Буша-младшего и мировыми валютными курсами или между коэффициентом интеллекта женщины и размером ее бюста — это и есть постнаука. Можно, конечно, не опускаться в такие глубины, но без этого мы никогда не поймем причин той методологической вакханалии, в которую увязла наука управления, а значит не поймем и природы кризиса рынка ERP-систем. А с этого начинается… история экономических и управленческих учений, т.е. история тех концепций, которые мы почти не анализируем на рациональном уровне, они как бы зашиты в «операционных системах» наших мозгов, а мы дискутируем на уровне «прикладных программ», что, согласитесь, бессмысленно. А разговор «о политэкономии» и прочем — это, конечно, дело вкуса, но когда начинается рынок размером в пару десятков миллиардов долларов и когда такие деньги однонаправлено перераспределяются через механизм обмена горной ренты на интеллектуальную, там заканчивается программирование и начинается политэкономия. Когда огромные массы предприятий в перспективе намертво и почти навсегда привязывают свои «управленческие мозги» к монопольным поставщикам управленческих моделей — там… политэкономия заканчивается и начинается одно томление духа. Тема эта, вероятно, не очень интересна для ведущих поставщиков западных систем, они ведь по профессии далеко не политэкономы, да и рентная арифметика эта давно всем известна. Недаром даже старик «Сименс» половину своих операций перевел в программную индустрию. Всем известно, что за считанные годы возник феномен «интеллектуального производства», где главным средством труда является человеческая голова, на законы работы которой имеется на порядок больше точек зрения, чем на законы работы фрезерного станка. Непонимание отличий законов умного производства от обычного позволяет некоторым старейшинам рынка ERP навязывать миф о том, что качество ERP жестко зависит от количества лет умственных усилий на ее производство. Так это или не так — разве программистская проблема? О глобалистике и стандартах В 20 веке люди научились быстро делать много вещей. Сегодня — время делать и торговать идеи, время идеологий, стандартов, интеллектуальных рент. Сегодня проявлением мощи той или иной страны является не экспорт ее «излишнего» капитала, а экспорт, распирающих ее национальную голову идей. Экспортируются идеи обо всем на свете: как устроить государство, как устроить предприятие, как производить товары, и, наконец, вообще, что такое правильная человеческая жизнь. Стандарт — это идея, превращенная в глобальный интеллектуальный продукт. Стандартом может быть стереотип мышления (например, методология IDEF, лежащая в основе диагностических процедур современного консалтинга) или стереотип действий (например, технология управления в логике ERP) и даже стереотип чувствований (о чем хорошо знают менеджеры Голливуда и MTV). За последние 30 лет были созданы два условия для широкого распространения стандартов: во-первых, система массовых коммуникаций, с помощью которых они доводятся до своих потребителей, во-вторых — многочисленные психотехники по обработке массового сознания, которые глушат у потребителя волю к сопротивлению. Доллар есть мировая резервная валюта, не в последнюю очередь, благодаря усилиям Голливуда, убедившего с помощью указанного механизма весь мир в том, что американцы — «хорошие парни». Билл Гейтс в глазах фондового рынка велик только потому, что превосходна маркетинговая машина его корпорации, доводящая до рынка определенную систему мифов, поддерживаемую столь же классным адвокатским кадром. На ERP-рынке мы проигрываем не потому, что мы технологически отстали (ничего здесь за 15 лет особо умного еще и не создано), а потому, что нас убеждают в этой отсталости. Итог: стандарт в нашем определении — это стереотип мышления, действий и чувствований, разработанный отдельными субъектами (государством, корпорацией, человеком) и принявший в силу потенциала своего создателя форму глобального коммерческого продукта. При этом, в экономике создан механизм оценки указанной способности субъекта навязать всем другим тот или иной стандарт через оценку его маркетингового потенциала, рыночного образа и прочих не связанных с реальностью вещей. ERP, как стандарт ERP — это прежде всего, определенная управленческая концепция, т.е. идея о том, как устроить коммерческое предприятие, доведенная до уровня стандарта и чем далее, тем более монополизированного стандарта. Стандарты как текст — это набор благожелательных фраз самого обтекаемого содержания (например, стандарты MRP II, лежащие в основе ERP-систем, или стандарты менеджмента качества). В них не очень много смысла, но в этом и есть их главная сила: бессодержательную или двусмысленную формулировку можно повернуть любым боком (это, думаю, в нашей стране непуганых чиновников объяснять никому не надо). Например, в новой редакции стандартов ИСО одним из базовых требований является обеспечение принципа лидерства. Представим, что, например, в образовательном стандарте будет поставлено требование: выпускник школы должен уметь читать. А как читать, что читать, на каком языке, с каким качеством и как, вообще, это все проверить — будут определять некие дяди из заморских учреждений, они же будут выдавать аттестат зрелости и все это за сумму, эквивалентную обучению в американском университете. То же и с «лидерством» — осталось определить что это такое в своем корневом смысле. Что и делают наши старшие товарищи из ведущих сертификационных центров — определяют смыслы вещей за $300 в час. Именно эти мало что значащие на деле документы, скорее всего, имели ввиду коллеги, когда говорили о том, что зависимость от стандартов не является критической. Но настоящие стандарты, которые стоят настоящих денег, а, самое главное, с которых уже не спрыгнешь, однажды на них подсевши — все это и есть референтные модели бизнес-процессов, зашитые в ERP-системах. Или другой пример. Методология IDEF, как текст, безусловно, вещь безобидная и даже почти бесплатная. Но, если мы принимаем ее в качестве исследовательской методологии, в качестве стандарта нашего научного мышления, то мы вынуждены покупать различные далеко не бесплатные инструменты для поддержания этого стандарта (BPWin, ARIS и пр.), но самое главное не в этом. В случае с IDEF мы подчиняем свои головы методологии, нарушающей многие законы научных исследований, а это уже далеко небезобидно и не бесплатно, как для нас, так и для наших клиентов, не говоря уже о самих научных исследованиях. Внедряя же ERP-систему, предприятие физически становиться зависимым, как от управленческой логики, зашитой в программном коде, так и от последующего сервиса поставщика ERP-решений. Обычно утверждают, что такая зависимость от стандартов компенсируется быстрым улучшением системы управления через освоения лучших мировых образцов и перспективой в короткие сроки стать такими же как наши конкуренты. Такими же стать мы сможем, лучше — не сможем, ибо существующие ERP-технологии, это технологии не столько трансляции передового опыта, сколько консервации систем управления. Впрочем, даже и скопировать у нас ничего толком не получиться, где вы видели в природе что-то хорошо копирующего русского? Мы два пельменя одинаковых слепить не можем, все нас тянет к новому… Одним из аргументов в пользу стандартизации экономических и управленческих процедур называют необходимость вписаться в глобальную экономику. Но давайте разведем «необходимость вписаться» и «необходимость раздеться» перед кем ни попадя. Та же стандартизация финансовой отчетности с целью получить денег на мировом рынке капиталов — это всего лишь требование открыть личико и пообещать, что будешь вести себя, как там принято. Но управленческая стандартизация, в отличие финансовой, требует не просто корректного соблюдения формата отчетных документов, а раскрытия каждого дыхания наших предприятий. Логика процессов на рынке комплексных систем очень простая: технология ERP приводит в электронный вид все нутро отдельного предприятия, технология СRM — его отношения с внешней средой, технология SCM (управление логистическими цепочками) — объединяет предприятия (точнее их ERP) в единые производственно-маркетинговые сети. С технологической точки зрения здесь еще все крайне несовершенно, но если мы проспим, то скоро должны будем только решать — как бы побыстрее воткнуть свои производственные организмы в уже созданные и стандартизированные глобальные логистические цепи. Разумеется, с предварительной покупкой всех управленческих технологий по полной программе, выстраиванию всех процедур под логику этих цепей и раскрытию самых интимных своих желаний и мыслей. Хороша или плоха такая перспектива — это, действительно, вопрос не технологический, а мировоззренческий, а от таких вопросов нельзя уйти, сославшись на «практический» склад своего ума. Уходить от ответа на мировоззренческие вопросы — это значит отвечать на них самым плохим ответом — неосмысленным. Поэтому пока мы не поймем глобальной логики развития программных и компьютерных технологий в области управления экономической деятельностью, не определим роли и потенциала России в этой сфере, очень сложно понять конкретные тенденции, происходящих на одной из площадок этого рынка — рынке комплексной автоматизации внутренних управленческих операций промышленных предприятий. Наш шанс в том, что имеющиеся технологии на этом рынке, включая и их сугубо производственную часть в форме ERP, крайне несовершенны. Имеющийся сегодня на западе инновационный потенциал в области IT, который, по наблюдениям многих специалистов, в последние годы деградирует (достаточно оценить объем капитальных затрат ведущих IT-компаний и качество их продуктов), не будет способен разработать программно-управленческие технологии нового поколения существенно лучшего качества. Но опасность в том, что деградация в области производственного творчества, компенсируется у этих компаний агрессией их маркетинговой машины, в полной мере использующей все возможности средств массовых коммуникаций и психотехник для продвижения своих продуктов. ERP, как запал Проблемы зависимости от стандартов действительно носят больше мировоззренческий характер. Но почему мы наш рынок-то отдаем, заранее поднимая лапки? То, что «западники» держат три четверти рынка, так ведь три четверти — это от нынешних $100 млн., завтра и послезавтра — будут десятки миллиардов. К сожалению, большинство из нас сегодня думают, что хватит нам с этих миллиардов и комиссионных за продвижение зарубежных систем, к чему суетиться, сегодня живы, завтра — умрем. Нужно сделать поклон нашим российским компаниям, которые в неравной борьбе, без всякой поддержки бьются на рынке. Хотя надо признать простую истину: наши системы — это недоразвитый клон «западных». Они могут быть в отдельных моментах изящнее их, но, они сделаны в рамках той же технологической логики, которая благоприятствует не тем, кто умнее, а тем, кто старше и в силу этого накопил большее число референтных модулей. Нам не надо делать «российскую» систему. Надо делать просто новую систему, а раз так, то чего ждать, когда ее сделают другие? И не надо в принятии решений никакой тонкой бухгалтерии. Недавно мы были во Вьетнаме, там не разводят никакой бухгалтерии — там нет почти ничего для развития сложных программных систем (кадров, развитой инфраструктуры), но там делают (сделали уже!) свою систему. Тем же заняты китайцы и другие азиаты. Рынок ждет ERP-систему нового поколения. Надо делать ее даже если бы у нас в стране не было первоклассных математических и программистских школ, даже если бы не было специалистов-отраслевиков. Надо ее делать, потому что и цена вопроса велика и момент удачный. Мы все равно будем делать новую систему, если не самостоятельно, так в составе западных разработчиков (что уже происходит, посмотрите на Scala, почти полностью скомплектованную из наших людей). Препятствием к поставленной цели будут не проблемы в управлении процессом или финансовые ограничения, все барьеры — в наших головах. Российская отрасль ИТ, после драматического поражения в индустрии вычислительных средств, в массе своей развивалась как отрасль-эпигон, обеспечивающая трансляцию зарубежных технологий на отечественную почву. Она за все время своего существования не только не выиграла стратегических рыночных сражений, но даже не осознала своих долгосрочных целей. Индустрию вычислительных средств мы проиграли только потому, что, во-первых, стали копировать, во-вторых копировать не самое концептуально верное, а самое коммерчески успешное семейство западных вычислительных систем. Сегодня ситуация повторяется в области сложных программных комплексов … Общий настрой наш сегодня — это ехидная ироничная улыбка в отношении самих себя и детская серьезность к потокам латинских формул, которые захлестнули нас с западной стороны. Давайте сделаем все наоборот. У нас для решения самых сложных задач есть сегодня не только кадры, но и готовые концепции фундаментального характера. Именно такие концепции сегодня необходимы отрасли ИТ, которая переживает серьезный концептуальный кризис. Сегодня в отрасли ИТ — время смены парадигм, она проходит точку бифуркации, подводя итоги своего первого, очень сумбурного этапа развития, в котором больше нащупывались, чем осмысливались пути развития. По авторитетному мнению академика Александра Нариньяни «мы стоим сегодня на пороге революции, которая обещает сменить в отрасли все, вплоть до перестройки аппарата вычислительной математики. Перед нами вопрос — или эту революцию сможем организовать мы как стратегически планируемый и последовательно выполняемый процесс или он будет развиваться без нас в традиционном стиле слепой глобальной вегетативной эволюции». На самом деле у нас есть и рыночное преимущество. В то время, как ведущие наши конкуренты обременены задачей вернуть свои гигантские инвестиции в разработку довольно спорных технологий, а с другой стороны, ввязались в детские фондовые игры с коэффициентами Тобина, нас ничто такое не держит. Мы можем начать с чистого листа. А в области высоких технологий возможность начать с чистого листа, особенно в точке стратегического перелома — это главное конкурентное преимущество. Пока, к сожалению, национальные проекты в области ИТ (типа «Электронной России») носят характер централизованного размена накопленной в бюджете природной ренты на интеллектуальную ренту зарубежных IT-компаний. И ничего, наверное, тут уже не поправишь, кроме чиновничьих мозгов, а это почти невероятно. Крупные национальные компании в ближайшее время тоже не помощники — несколько лет им оправдываться перед властью за свои бурные девяностые (впрочем, оправдание может принять форму достойной поддержки инновационных отраслей). Поэтому, пока главное обращение — к среднему бизнесу, вставшему «на свои» и стоящему перед перспективой сделать рывок в своем развитии. А для этого ему нужна нормальная инфраструктура по научно-технологической поддержке совершенствования систем управления. Нужно четко понимать — такой массовой и качественной поддержки они сегодня на рынке не получат! И в их интересах — объединить силы для создания комплексной системы автоматизации нового поколения, которая обеспечила бы поддержку их экономической экспансии и мировое лидерство российской школы программирования и управления.